Кошачья мордочка в моей ладони. Хотя какая же это мордочка – у кошек самые настоящие лица. Лица в бархатных масках, украшенные замшевой пуговкой носа и самыми драгоценными камнями на свете – большими, яркими, бездонными глазами.
Эта кошка появилась у нас в подъезде, между нашим этажом и этажом выше. Сколько она там пролежала, одному Богу известно. Совсем незаметная, она словно слилась по цвету с низкими, ржавыми батареями, погрузив свою мордочку-лицо в самый угол. И он, как податливый поролон, впустил это лицо вглубь себя и обнял, словно бетонные стены утратили твердость.
Наверное, она стонала, затихая каждый раз, когда слышала звуки лифта или спешащие человечьи шаги. Но я не слышала, а может быть – просто не замечала. Я заметила не ее, я сначала увидела дядю Сеню...
Его привезли наши соседи, его дочь и зять, забрали к себе из глухой деревушки, где он беспробудно пропивал свою жизнь. Он пил и тут, просто пил, не буянил, никому не мешал, не реагируя на просьбы и уговоры близких.
А теперь он тихонько сидел на холодном полу, не решаясь дотронуться до напряженной кошачьей спинки. Он заметил меня и растерянная улыбка расколола его серое, морщинистое лицо.
- Она плачет... А я не знаю, что делать. Домой забрать не разрешили... Хотел покормить, но не ест, даже не смотрит.
Было неловко смотреть в его сторону... Растекающиеся глаза, распухший нос и это все не от "беленькой" – дядя Сеня плакал вместе с кошкой. А еще говорят, что в деревне люди черствеют и перестают замечать в животных жизнь, они для них лишь имущество.
Я сочувственно покивала и достала ключи. Ну не ест и не ест, ну плачет. Мне то что... И тут, не сумев удержаться, кошка вдруг всхлипнула. Наверное, даже камень, прилетевший в затылок, не может ударить так больно, как этот, едва уловимый звук, исходящий из маленького, сухого кошачьего горла.
- Давайте сюда...
Я не знала, как ее взять. Кошек вроде бы носят за шкирку? Но дядь Сеня мигом подхватил ее на руки и занес кошку в мою квартиру. Я закрыла за ним дверь и вернулась к кошке. Так, с чего бы начать? Наверное, начинать надо сначала... И я потрогала пальцами нос.
Он был раскален, пылали и губы. Маленькие, велюровые губы... От прикосновения они задрожали. Кошка вскрикнула и мне открылись беспокойно бегающие, узенькие зрачки. Я правильно начала и теперь точно знала, что делать.
Сохранить ни одного зуба не удалось. Ну и ладно. У кошки теперь есть я и паштеты. Воспаление рано или поздно пройдет и кошечка совсем, окончательно позабудет тех, кто оставил ее с этой проблемой. И она уже не будет помнить те долгие дни одиночества, когда ее утешали лишь бетонные стены.
Кошачья мордочка в моей ладони... С прохладненьким носом и живой теплотой мягких губ. Подумать только, сколько дней я проходила мимо.... И ведь не только я одна. Лишь дядя Сеня оказался способен на что-то большее, чем равнодушие.
А теперь он просит отдать ему кошку.... Он сказал, что больше не пьет и собирает мне деньги с пенсии на компенсацию. Он обещает отдать всё за лечение и может быть даже больше.
Говорит, что кошка его исцелила от вязкой зависимости. За те минуты, что он сидел возле нее, дядя Сеня многое сумел осмыслить. Уже дважды приходила его дочь.
Ей было очень неловко, ведь она сразу отказала отцу, когда он хотел занести кошку в квартиру. А теперь была готова на все, чтобы забрать ее у меня.
Это бы был лучший выход. Я не собиралась никогда заводить кошек. Но когда маленькое лицо в бархатной маске дышит тебе в ладонь замшевой пуговкой носа, то ты чувствуешь, что это ТВОЕ... А дяде Сене я принесу другого котенка!
Свежие комментарии