Жили у нас два кота. Один абсолютно белый, звали-Авдей, а другой-рыжий, по имени Рыжик. Первого, Авдея, я купила на рынке у бабули за смешные деньги, потому что оказался он породы турецкой ангоры, был очень невозмутимым и интеллигентным котярой.

Ел спокойно, с достоинством, никогда еду не выпрашивал. А в нашем доме, на первом этаже, жил одинокий дедуля, находившийся постоянно в состоянии легкого опьянения. Так вот.

Однажды выходит этот дед во двор, а за ним семенит рыженький месячный крохотуля-котенок. Дед хвастается, что этот котенок ловит и пожирает у него в квартире тараканов.

Мы с соседками понимаем, что дедушка просто котенка не кормит, что тот вынужден что-то есть. Соседки, зная мою любовь к котам, предлагают: «Забери себе, иначе котик пропадет».

Я иду домой и прошу разрешения мужа взять котенка, на что он с возмущением отвечает, что уже дал разрешение купить одного, что два кота дома-уже непростительное излишество.

На следующий день я вижу рыженького котика во дворе. У него измазан хвостик зеленой краской, он бегает за ногами идущих мимо людей и отчаянно пищит от голода.

Сердце мое дрогнуло, и я, невзирая на запрет мужа, тащу Рыжика (уже мысленно окрестив его) домой.

Там мою, кормлю и выпускаю знакомиться с Авдеем. Авдей немедленно загоняет Рыжика за тумбочку, куда сам, в силу комплекции, залезть не может и терпеливо сторожит, когда тому надоест там сидеть и он вылезет для выяснения отношений…

Все уладилось, они подружились настолько, что друг без друга их невозможно было представить. А вот, собственно, сама история. Кормлю их кусочками мяса. Сидят от меня по разные стороны.

Одному кусок-другому, одному-другому. Промахиваюсь, и кусочек мяса падает посередине. Рыжик ест свое и, не останавливаясь, молниеностно подтягивает когтем к себе брошенный Авдею кусок.

Авдей растерянно взирает на пустое место: вот только что было-и уже нет. Рыжик ел всегда про запас. Голодная жизнь у деда навсегда изменила его сознание.

Он ел, ел и ел всегда так, пока бока не округлялись до невозможности, и он просто заваливался возле миски.

Мы, боясь за его здоровье, стали ограничивать его в еде, так он, съев свою порцию, усаживался напротив неторопливо жующего Авдея и пристально смотрел на него. Авдей не переносил этого умоляющего взгляда, отходил от миски, и Рыжик набрасывался на еду.