Вот, например, моё утро с недавних пор в дополнение к мытью полов обросло новым ритуалом, который называется «покорми Стёпу!». Стёпа этот ритуал очень любит и вообще одобряет.
Едва я выползаю из спальни по направлению к ванной, как натыкаюсь на взгляд. Взгляд принадлежит Стёпе, а сам Стёпа возлежит возле пустых мисок в позе ожидания. Взгляд сообщает мне, что, мол,
«заспалась ты, хозяюшка! Не стыдно тебе?! Котеюшка болезный уже ждать изволят, а ты всё бока налёживаешь! А он, котеюшка, по воспитанию своему, тебя не тревожит, терпеливо ждёт! Не стыдно ли?!»
Стыдно, конечно! Поэтому хозяюшка, немыта-нечёсана, идёт в кухню и достаёт две разных баночки. Разных – потому что неизвестно, что именно на сей раз Стёпа изволит откушать. Тут тебе и кошачий паштет, и дитячий… Сегодня кролик, а завтра телятина. Сегодня говядина, а завтра индейка. И непременно тёплое! Холодное сами ешьте, ишь какие!
Подогреть мало. Нужно предложить непременно две наполненные мисочки. И не по очереди, а одновременно. Ну а чо ж…
Хрустя всеми суставами, в особенности левым коленным, усаживаюсь на пол. Фактически, коленопреклоняюсь, ёлки-палки! Кто б мог подумать?! А ведь было дело – ложками в педагогических целях кидалась, а щас вона чо!
- Стёпа, - нежно говорю я, - Стёпа! Смотри, что я тебе дам!
И заискивающе подсовываю мисочки поближе к Стёпе. Стёпа несколько секунд раздумывает – снизойти к понюхиванию или пусть ещё поуговаривает? Но он же добрый, вы помните, да? Снисходит всё же. Осторожно нюхает из одной мисочки… размышляет. Нюхает из второй. Снова из первой. Вздыхает. Делает одолжение: пробует языком.
Потом устремляет в стену отсутствующий взгляд. Почавкивает. Сомелье! Дегустатор усатый, мать его за мохнатую ногу! Наконец, решает, из какой миски будет трапезничать. Но вторую не убирать! Вдруг передумает!
Всё это время я сижу, практически не дыша: не спугнуть бы! И непременно глажу по спине. Без постоянного поглаживания Стёпа есть отказывается. Мне осталось отрастить третью руку – для опахала. Муж предлагает ещё включать релаксирующую музыку для аппетита.
До сих пор не пойму, есть в этом предложении сарказм или… ?
За спиной раздаётся шорох: Мотя напоминает, что он, вообще-то, тоже ещё не завтракал, да и в лотках пора убрать: ему приспичило, а там, пардон, всё имущество уже описано!
Я делаю зверское лицо и яростно машу на Мотю рукой, мол, тихо, идёт процесс еды! Хотя машу я на Мотю, Зёма привычно принимает всё на свой счёт и привычно пугается.
- И-и-и-и-и… - практически шёпотом.
Стёпа поднимает голову от миски. Я злобно грожу Зёме кулаком. «И-и-и-и» захлёбывается на полувздохе. Зёма затыкает себе рот крошечным мохнатеньким кулачком и извиняется кивком, мол, миль пардон, это случайно по привычке вырвалось.
Стёпа возвращается к прерванной трапезе, искоса поглядывая, глажу я его или нет. Глажу, конечно!
Отъев половину, переходит к другой миске. Немножко ест. Потом садится и долго облизывается.
- Стёпа, - заискиваю я, - ну давай, ещё чуть-чуть! За папу, за маму…
Стёпа с сомнением смотрит на меня, потом на миску. «За маму» так и быть, ещё съедает. Уважает! Но на очередные уговоры не поддаётся, решительно отпихивая меня вместе с миской. Уходит…
Ну всё, можно, наконец, и себе время уделить. Помыть, например, лотки.
Свежие комментарии