Выйдя на пенсию, мой дядя надумал завести себе попугая. И не простого, а говорящего. Ну, чтобы было с кем пообщаться во время долгих кухонных перекуров.

Человеческой речи птица, традиционно названная Гошей, училась быстро – но в ее словарный запас дядя закладывал не что попало, а преимущественно армейские выражения, сальные шуточки, фразы из старых советских фильмов и прочий своеобразный юмор.

Спустя менее чем 3 месяца, попугай уже знал несколько десятков фраз – причем применял их чаще всего прямо к месту, по ситуации, чем поражал и заставлял ржать всех дядиных друзей, когда выносился во двор вместе с клеткой наблюдать, как пенсионеры режутся в домино.

И вот однажды, загрузив птицу в свой старенький «Москвич-408», дядя рванул на дачу. Но по дороге, как назло, ухитрился нарушить правила. За что и был остановлен откуда ни возьмись нарисовавшимся гаишником.

Дядя логично решил откупиться, и протянул подошедшему гайцу тысячную купюру. Тот поморщился, и вальяжно протянул:

— Дед, это несерьезно. Добавить надо!

На что абсолютно неожиданно получил с заднего сиденья громкий ответ от сидевшего в клетке Гоши:

— ПРОКУРОР ДОБАВИТ!

— Что-о-о-о?! – чуть не выпал в осадок служивый, сплюнул и махнул палкой:

— Вали отсюда, дед!

Так что в принципе Гоша дяде сэкономил…